«Когда думается о несломимой энергии, о благословенном энтузиазме, о чистой культуре, передо мною всегда встает столь близкий мне облик Рабиндраната Тагора. Велик должен быть потенциал этого духа, чтобы неустанно проводить в жизнь основы истинной культуры. Ведь песни Тагора — это вдохновенные зовы к культуре, его моление о великой культуре, его благословение ищущим пути восхождения. Синтезируя эту огромную деятельность — все идущую на ту же гору, проникающую в самые тесные переулки жизни, разве может кто-нибудь удержаться от чувства вдохновляющей радости? Так благословенна, так прекрасна сущность песнопения, зова и трудов Тагора».

Из статьи Н. Рериха «К семидесятилетию Рабиндраната Тагора, 8 мая 1931 г.»

Рабиндранат Тагор – индийский поэт, писатель, композитор, художник и общественный деятель родился в Калькутте 7 мая 1861 г. и был младшим из четырнадцати детей. Семья Тагоров была богатой и влиятельной. История клана Тагоров уходит корнями в глубину веков. Его предки на рубеже XII-XIII веков занимали влиятельное положение при дворе правителей Бенгалии.

В доме Тагоров часто собирались писатели музыканты и общественные деятели. До четырнадцати лет мальчик жил под опекой родителей, в основном матери, так как отец, будучи брахманом, часто совершал паломничества по священным местам. Тагор, как и все дети в семье, получил хорошее домашнее образование, изучая историю, арифметику, геометрию, живопись, языки (санскрит и английский) и др. предметы. По настоянию старшего брата обучение было на языке бенгали. В дальнейшем он получал образование в Восточной семинарии в Калькутте, педагогическом училище и Бенгальской академии, где изучал бенгальскую историю и культуру.

В возрасте восьми лет поэт начал писать стихи. В 1873 г. путешествуя с отцом по северу Индии, мальчик восхищается красотой увиденного, богатством и разнообразием культурного и духовного наследия своей родины. В 1875 г. Тагор испытал одно из самых сильных потрясений в своей жизни – скоропостижно умерла его мать, и он впал в такую сильную депрессию, что отцу пришлось увезти его в длительную поездку по предгорьям Гималаев.

В 1878 г. была опубликована первая поэма Тагора «История поэта». Несмотря на его поэтическое устремление, отец отправил сына на обучение в Англию, где тот пробыл около двух лет. Он прилежно изучал право, но английская история и литература занимала его больше всего, поэтому он вернулся назад в Индию не получив диплома и из-за гнева отца поселился у старшего брата в Калькутте. Лишь только когда отец сменил гнев на милость, он смог вернуться в отчий дом. К этому времени поэт уже написал роман «Берег Бибхи». События в этом историческом произведении относятся к периоду установления в Индии правления Великих моголов.

В 1883 г. по воле отца Тагор женился на десятилетней Мриндалини Деви и, несмотря на индийские традиции, совершенно не мешал и даже помогал ей учиться, в результате чего она стала одной из самых образованных женщин того времени. По совету мужа она перевела на английский язык Рамаяну.

С 1890 г. он управлял семейными владениями, и этот же период явился, по его мнению, самым лучшим периодом его творчества. Источником вдохновения для стихотворений был в основном индийский фольклор. Благодаря лёгкости изложения и простоте его стихотворения легко уходили в народ, теряя связь с автором и становясь действительно народными. К этому периоду относятся сборники «Золотая ладья» (1894 г.) и «Мгновение» (1900 г.).

В «Мгновении» на смену романтическому стилю приходит новаторский разговорный, что вызвало волну негодования со стороны критиков, коих возмутил самобытный, неакадемический подход Тагора к поэзии. Рассказы этого периода были посвящены жизни простых людей, жителей бенгальских сёл. Он ненавидит всё, что унижает человека: жестокость, стяжательство, слепое поклонение традициям, и воспевает человеколюбие, преданность и любовь. К произведениям этого периода относятся «Золотой мираж» (1892 г.), «Избавление» (1894 г.). Помимо всего прочего, Тагора очень сильно волновала судьба женщин, которые больше всех страдали от кастовых и сословных ограничений. В произведениях «Кара» и «Умиротворение ревности» он создаёт множество женских образов, в основном трагических.

В 1901 г. Тагор переехал в Шантиникетан, семейное поместье под Калькуттой, и вместе с еще пятью учителями открыл школу, где лично преподавал. На это предприятие нужны были средства, поэтому его жена продала большую часть своих драгоценностей, а сам поэт – авторское право на издание своих сочинений. В это время Тагор совмещал преподавание с литературным трудом, писал не только стихи, но и романы, рассказы, книги по истории Индии, учебники и статьи по вопросам педагогики.

После смерти жены в 1902 г. Тагор опубликовал сборник лирических стихов "Память", пронизанных щемящим чувством утраты. А в 1903 г. от туберкулеза умерла одна из его дочерей, и в 1907 г. от холеры – младший сын.

Кроме поэзии, писатель попробовал свои силы и как романист. Особую славу снискал его роман «Гора» (1907-1910 гг.), в котором речь идет о поколении бенгальской интеллигенции конца XIX ст., стремящейся преодолеть кастовые предписания страны, страх перед иностранцами и неприятие всего чужого. Главный герой романа Гора, член касты брахманов, узнает, что он сын ирландца, спасенный во время восстания сипаев, и что по законам своей религии он хуже, чем неприкасаемый. Осознание этого приводит его к пониманию истинного значения любви и терпимости: «Сегодня я настоящий индиец. Во мне больше нет противостояния с индусами, мусульманами и христианами. Сегодня каждая каста в Индии - это моя каста...»

В 1912 г. старший сын Рабиндраната отправился учиться в Америку и Тагор, который поехал вместе с ним, сделал остановку в Лондоне, где показал свои стихи в собственном переводе на английский язык Уильяму Ротенстайну - английскому живописцу и литератору, с которым познакомился годом раньше в Индии. В том же 1912 г., при содействии Ротенстайна, в "Индийском обществе" (India Society) вышли "Жертвенные песни" (Гитанджали) с предисловием ирландского поэта, драматурга Уильяма Батлера Йитса, после чего Тагор стал известен в Англии и США.

В 1913 г. Тагор получил Нобелевскую премию по литературе. В своей речи представитель Шведской академии Харальд Йерне отметил, что "наибольшее впечатление на членов Нобелевского комитета произвели именно "Жертвенные песни". Йерне также упомянул английские переводы других, как поэтических, так и прозаических, произведений Тагора, которые в большинстве своем были опубликованы в том же году. Заметив, что стихи Тагора "наполнены общечеловеческим смыслом", Йерне назвал поэта "фигурой, сближающей мир Востока и Запада". Тагор, находившийся в то время в США, на торжественной церемонии не присутствовал, но прислал телеграмму, в которой выражалась признательность "за широту взглядов, делающих далекое - близким, а чужое - родным". В отсутствие лауреата награда была вручена английскому послу в Швеции. Денежную премию Тагор пожертвовал своей школе, Визва-Бхарати, ставшей после Первой мировой войны университетом с бесплатным обучением.

Интересны воспоминания о Тагоре как о человеке в книге «Автобиография йога» Парахамсы Йогананды: "Ученые жестоко и беспощадно критиковали Рабиндраната Тагора за введение нового стиля в бенгальскую поэзию. Он смешивал разговорные и классические выражения, игнорируя все предписанные ограничения, дорогие сердцу пандитов. Песни его в эмоционально привлекательных выражениях без особого внимания к принятым литературным формам воплощают глубокую философскую истину.

Один влиятельный критик буквально третировал Рабиндраната, называя его "поэтом-пижоном, продающим в печать воркования по рупию за штуку". Но реванш Тагора был близок: весь западный мир вскоре после того, как он перевел на английский язык свои Гитанджали, сложил к его стопам бесконечные признания. Целый сонм пандитов, включая его бывших критиков, направился в Шантиникетан, чтобы принести поздравления.

После преднамеренно длительного промедления Рабиндранат все-таки принял гостей и выслушал их похвалы в стоическом молчании. Наконец, он обратил на них их собственное привычное орудие критицизма: «Господа», - сказал он, - «благоухание тех почестей, которыми вы меня тут одарили, не слишком сочетается с вашим прежним дурно пахнущим пренебрежением. Возможна ли какая-то связь между присуждением мне Нобелевской премии и вашей внезапно обострившейся способностью давать оценку? Я тот же самый поэт, не понравившийся вам тогда, когда впервые принес скромные цветы к святыне Бенгалии».

Газеты опубликовали сообщение о смелом выступлении Тагора. Я был восхищен прямотой человека, не поддающегося гипнозу лести. В Калькутте меня представил Тагору его секретарь мистер Ч.Ф. Эндрюс, просто одетый в бенгальскую дхоти, он с любовью говорил о Тагоре как о своем гурудеве.

Рабиндранат любезно принял меня. Он излучал мягкую ауру спокойствия, обаяния, культуры и учтивости. На мой вопрос о предыстории его литературы Тагор ответил, что одним из давнишних источников его вдохновения, помимо нашего религиозного эпоса, всегда было творчество народного поэта XIV века Видьяпати.

Года через два после основания школы в Ранчи я получил сердечное приглашение от Рабиндраната навестить его в Шантиникетане и обсудить идеалы воспитания детей. Это приглашение было с благодарностью принято. Когда я вошел, поэт сидел в рабочем кабинете. Как и при первой встрече, в голову пришло, что он был такой замечательной живой моделью благородного мужества, какую только мог пожелать любой живописец. Его прекрасно изваянное лицо благородного патриция обрамлялось длинными волосами и струящейся бородой. Большие трогательные глаза, ангельская улыбка и буквально зачаровывающий, как флейта голос. Крепкий, высокий и серьезный, он соединял почти женскую нежность с восхитительной непосредственностью ребенка. Нельзя было найти более подходящего воплощения идеального представления о поэте, нежели в этом кротком певце.

Мы с Тагором скоро углубились в сравнительное изучение наших школ, как та, так и другая основанных на неортодоксальном направлении. Мы обнаружили много идентичных черт: обучение на открытом воздухе, простоту, достаточный простор для творческого духа детей. Но Рабиндранат большое значение придавал изучению литературы и поэзии, а также выражению себя через музыку и пение…

Тагор рассказал мне о собственной борьбе на пути воспитания: «Я сбежал из школы после пятого класса», - сказал он, смеясь. Было вполне понятно, как его врожденная поэтическая утонченность была оскорблена скучной дисциплинарной атмосферой в классе. Он продолжал:

«Именно поэтому я открыл Шантиникетан в тени деревьев и под величавыми небесами», - выразительно показал на небольшую группу, занимающуюся в прелестном саду. «Ребенок находится в естественном для него окружении среди цветов и певчих птиц. Только так может он вполне выразить скрытое богатство его индивидуального дарования. Подлинное воспитание ни в коем случае не может вбиваться в голову и восприниматься извне, скорее, оно должно способствовать самопроизвольному извлечению на поверхность бесконечных хранилищ мудрости, скрытых внутри».

Я согласился, ибо считаю, что страсть к идеалам, культу героев у молодежи угаснет на диете одной лишь статистики и хронологии эпох. Поэт с любовью заговорил о своем отце Девендранате, вдохновившим начинания Шантиникетана:

«Отец подарил мне эту плодородную землю, где он уже построил постоялый двор и храм», - рассказывал мне Рабиндранат. «Я приступил к воспитательному опыту здесь в 1901 году всего с десятью ребятами. Все восемь тысяч английских фунтов, доставшиеся мне с Нобелевской премией, пошли на благоустройство школы».

Рабиндранат пригласил меня переночевать у него на постоялом дворе. Это было поистине чудесное зрелище - видеть, как вечером поэт сидит с группой учеников в патио. Время повернуло вспять: этот вид напоминал сцену из древней обители - счастливый принц окружен преданными ему людьми, и все сияют божественной любовью. Тагор стягивал все узы струнами гармонии. Безо всякого догматизма он привлекал и пленял сердца непреодолимым магнетизмом. Редкий цветок поэзии, распустившийся в саду Господа, привлекал других естественным благоуханием!

Мелодичным голосом Рабиндранат прочитал нам несколько вновь написанных прелестных стихов. Большинство песен и пьес, написанных на радость его ученикам, сочинены были в Шантиникетане. Прелесть этих стихов для меня кроется в его искусстве, заключавшемся в том, что почти в каждой строке он говорил о Боге, тем не менее, редко упоминая святое имя. «Опьяненный блаженством пения», - писал он, - «я забываю себя и называю Тебя другом, Тебя - Кто Господь мой».

На следующий день после второго завтрака я с неохотой простился с поэтом. Я рад, что его маленькая школа выросла теперь в интернациональный университет Вишва-Бхарати, где ученые всех стран находили правильный путь".

Где ум без страха, а голова держится высоко;
Где знание свободно;
Где мир не разбивается на части тесными стенами дома;
Где слова исходят из глубины истины;
Где неустанное старание простирает руки к совершенству;
Где ясный поток разума не утратил путь в сухих пустынных песках мертвой привычки;
Где ум ведется Тобой к все ширящейся мысли и действию.
В тех небесах свободы, о Отец мой мой,
Пусть пробудится моя страна!

Рабиндранат Тагор

В 1914 г. в СССР вышли произведения поэта на русском языке. В 1915 г. Тагор получил рыцарское звание, однако через четыре года, после расстрела британскими войсками мирной демонстрации в Амритсаре, от него отказался.

17 июня 1920 г. в Лондоне состоялась первая встреча Тагора и Н.К. Рериха. Старший сын поэта пишет об этом: «...После обеда Сунити Чаттерджи привёл Николая Рериха, русского художника, и его двух сыновей. Рерих показал нам альбом репродукций своих картин. Картины действительно замечательны. В западном искусстве нет ничего подобного. На отца они произвели очень большое впечатление... Вся семья собирается в Индию в сентябре. Их искренняя простота и естественные манеры очаровывают, они так свежи, так отличаются от чопорных англичан. Мы хотели бы узнать их поближе».

После этой встречи Рерих написал 24 июня первое письмо Тагору: «Дорогой мастер! Пусть мои слова напомнят Вам о России...» Он пригласил Тагора посмотреть картины в мастерской, и Тагор принял предложение.

Друг Тагора Кедарнат Дас Гупта в 1934 г. в Нью-Йорке так вспоминал посещение мастерской Рериха: «Это случилось 14 лет тому назад в Лондоне. В это время я находился в доме Р.Тагора, и он сказал мне: ''Сегодня я доставлю Вам большое удовольствие''. Я последовал за ним, и мы поехали в Саут Кенсингтон, в дом, наполненный прекрасными картинами. И там мы встретили Николая Рериха и мадам Рерих. Когда мадам Рерих показывала нам картины, я думал о нашем прекрасном идеале Востока: Пракрити и Пуруша, человек, явленный через женщину. Это посещение навсегда осталось в моей памяти».

К приезду Р. Тагора в мастерской уже были поставлены картины, навеянные индийскими сюжетами. Некоторые из картин были ещё не закончены, но автор посчитал, что главное — не завершённость произведения, а тема, которая была уже видна. В это время Рерих работал над индийской серией — «Сны Востока». Всё помещение было увешано картинами, и повсюду лежали многочисленные эскизы.

Н.К. Рерих тоже вспоминал об этой встрече: «Мечталось увидеть Тагора, и вот поэт самолично в моей мастерской... в Лондоне в 1920-м году. (...) А в это самое время писалась индусская серия — панно ''Сны Востока''. Помню удивление поэта при виде такого совпадения. Помним, как прекрасно вошёл он, и духовный облик его заставил затрепетать наши сердца».

24 июля Р. Тагор написал Н.К. Рериху письмо, в котором выразил симпатию к русскому художнику и восторг от его творчества: «Дорогой друг! Ваши картины, которые я видел у Вас в мастерской в Лондоне, и репродукции некоторых Ваших картин, появившиеся в журналах по искусству, глубоко захватили меня. Они заставили меня осознать то, что является, конечно, очевидным, но всё же должно быть снова и снова открываемо нами в самих себе: что Истина беспредельна. Когда я пытался найти слова, чтобы описать самому себе идеи, заключённые в Ваших картинах, я не смог сделать этого. И не смог я потому, что язык слов может выразить лишь одну грань Истины, а язык картины находит в Истине свою область, не доступную словесному выражению. Каждый вид искусства достигает своего совершенства лишь тогда, когда оно открывает в нашей душе те особые врата, ключ от которых находится в его исключительном владении. Когда картина является поистине великой, мы не должны иметь возможности высказать, в чем это величие, но всё же мы должны видеть и знать его. То же самое относится и к музыке. Когда одно искусство может быть полностью выражено другим — это не настоящее искусство. Ваши картины ясны и всё же невыразимы словами. Ваше искусство ограждает свою независимость, потому что оно великое искусство. Искренне Ваш Рабиндранат Тагор».

Тагор был первым, кто познакомил индийцев с творчеством Рериха. По его рекомендации и настоянию уже в декабре 1920 г. в калькуттском журнале «The Modern Review» вышли переводы стихов Н.К. Рериха, а в 1921 г. — большая статья о его картинах.

В течение последующих тридцати лет поэт совершал поездки в Европу, США, Южную Америку и на Ближний Восток. Путешествия и наблюдения за жизнью человеческого общества в разных уголках мира всё больше укрепляли в нём понимание того, что основной бедой человечества является разделение. В мае 1932 г. он побывал в пустыне Ирака, в лагере бедуинов к нему подошёл вождь племени и сказал такие слова: «Наш Пророк сказал, что настоящий мусульманин тот, от чьих слов или действий не пострадает ни один человек». Они потрясли поэта и ещё больше укрепили его в вере, что все люди равны.

В 1931 г. по приглашению правительства Тагор посетил Советский Союз. Аристократ-брахман, приверженец индуистских Упанишад, смотрел на новое общество с восхищением. Он описывал, как были уничтожены остатки сословных привилегий. «Французская революция стала результатом давних несправедливостей. Отголоски идеалов революции еще слышны, однако после укрепления национализма забота об угнетенных пошла на спад. Занавес поднят, началось преобразование мира. Вовсю идут репетиции к настоящей драме истории... Они могут мечтать о мире без голода, болезней, оскорблений и притеснений. В своих глупости и высокомерии власть имущие проигнорировали настоящих врагов, горе и страдания народа, что в итоге ведет к восстанию».

Тагор писал: «Индийцы, живущие под британским правлением, даже не могут себе представить, какие огромные усилия прилагают русские для обеспечения благополучия простых людей. Пока я не увидел, в каких условиях живет СССР, я не мог поверить, что такого прогресса можно достичь всего за одно десятилетие... Система образования изменила мышление людей. Немые обрели язык, освободились души угнетённых, беспомощным предоставили возможности, униженные стали равны другим членам общества. Образование рассматривается не как процесс сдачи экзаменов, а как полное развитие человеческой личности... Советские власти концентрируют внимание на трёх областях: образовании, улучшении положения крестьянства и научно-техническом развитии. В этих трёх сферах по всей стране достигнут феноменальный успех. Они пытаются уничтожить несправедливости тысячелетия в течение одного десятилетия. Бедный и беспомощный народ России долго терпел жестокости и притеснения. Советские люди приняли страдания и жертвовали жизнью ради нового общества».

Тагор описывал героические усилия, с которыми СССР самостоятельно проводил реформы в различных областях. Он писал об огромных масштабах территории Советского Союза, расположенного на просторах Европы и Азии. Он говорил, что люди меняются словно по мановению волшебной палочки, как в сказке из «Тысячи и одной ночи». В Советском Союзе поэт пробыл около двух месяцев. Он посещал музеи, встречался со многими общественными деятелями, знакомил советских людей с выставкой своих картин.

После поездки в СССР в 1930 г. Рабиндранат Тагор написал проницательные «Письма о России». Мы читаем незабываемые строки поэта, историка и пророка, который предвидел нападение фашистов на Советский Союз. «Они (русские) затягивают пояса потуже и стремятся построить новый порядок. Однако им нужно делать это быстрее, потому что у них много врагов». Эта книга, проникнутая искренней симпатией к нашей стране, вышла на бенгальском языке в 1931 г. и была запрещена британскими властями в Индии, потому что звучала призывом к борьбе за свободу индийского народа.

Тагор был и художником. Живописи он не учился, а рисовал, как чувствовало сердце. Его картины-импульсы написаны быстро, вдохновенно и уверенно. Это выплеск идейных образов на бумагу. «Я поддался чарам линий…» — говорил он впоследствии. Витиеватыми узорами Тагор заполнял зачеркнутые места на страницах своих рукописей. В итоге – эти узоры вылились в картины, вдохновляющие многих молодых художников на творчество, а в Индии появилось новое течение в искусстве. Его картины (он начал заниматься живописью в возрасте 68 лет) выставлялись в Мюнхене, Нью-Йорке, Париже, Москве и других городах мира. Две тысячи рисунков и картин, выполненных в условной манере, значительно расширяют наши представления о его духовном мире. Кроме того, Рабиндранат Тагор явился автором популярных лирических песен на собственные тексты и балетов.

Музыкальное наследие Тагора - рабиндрошонгит - самостоятельное направление в музыкальном искусстве Индии. Он автор четырнадцати музыкальных драм, свыше двух тысяч песен на собственные и традиционные тексты (с 1935 г. в Калькутте издано 63 тома в буквенной нотации), песен "Душа народа" - национального гимна Республики Индия (с 1947 г.) и "Моя золотая Бенгалия" - государственного гимна Народной Республики Бангладеш (с 1972 г.).

Творчество Тагора сыграло решающую роль в становлении современного бенгальского языка, он обогатил бенгальскую поэзию новыми формами и стихотворными размерами, заложил основы жанра рассказа и развил романный жанр, тем самым оказав влияние на Индийскую литературу. В письме от 10 сентября 1938 г., посвящённом творчеству Тагора, Е.И. Рерих пишет: «Теперь относительно многоликости поэта в его представлениях Божества. Поэт, обращаясь к Высшему Существу, духом подымается к высшему образу красоты проявленной, и где же искать эту красоту, как не в высшем для нас символе, в облике венца Творения? (...) В Упанишадах сказано: ''Высшее Существо всё проникает собою, стало быть, оно прирождённое достояние каждого''. И каждый индус впитывал это понятие с молоком матери. (...) Он знает, что сам он есть лишь отображение Высшего Существа, которое находится в постоянном процессе раскрывания своей беспредельной сущности. (...) Потому представление о Высшем Существе всегда вполне соответствует той ступени развития, на которой находится человек».

На протяжении четырех последних лет своей жизни литератор страдал от ряда заболеваний. В 1937 г. Тагор, потеряв сознание, какое-то время находился в коме. Под конец 1940 г. болезнь обострилась и в конечном итоге 7 августа 1941 г. великий дух покинул этот мир. В дневниковых записях Рериха, посвящённых памяти Тагора, есть такие слова: «Рабиндранат ушёл. Ещё одна страница Культуры завершилась».

Джавахарлал Неру в книге «Открытие Индии» (1942 г.) посвятил несколько страниц Рабиндранату Тагору и дал глубокую оценку его литературной, культурной и общественно-политической деятельности: «Он больше, чем кто-либо другой из индийцев, помог гармоническому сочетанию идеалов Востока и Запада... Он был самым выдающимся интернационалистом Индии, верившим в международное сотрудничество и работавшим во имя его. Он принёс в другие страны то, что Индия могла им дать, а в Индию то, что мир мог дать его собственному народу... Тагор был великим гуманистом Индии». Даже и сейчас день рождения поэта празднуется многими жителями Индии.

Сергей Тютюник

P.S. Уважаемый читатель, ваши вопросы и предложения по поводу прочитанного Вы можете прислать на наш e-mail: alatasa@mail.ru - Мы обязательно рассмотрим их и постараемся Вам ответить.

связаться с нами alatasa@mail.ru

2008